«Кто сидел в «Порше»?»

«Двое мужчин».

«Двое? Ты уверена?»

«Уверена. Лица пассажира я не видела, но водитель вылез, чтобы поднять штангу».

«Ты его узнала?»

«Я не была с ним знакома, но видела его по телевизору, он давал интервью. И одну его книгу читала».

«Его книгу?..»

«Да, это был писатель Натан Фаулз».

1

ЭТО БЫЛ ПИСАТЕЛЬ НАТАН ФАУЛЗ.

Это было последнее, что сказала перед смертью Аполлин. Запись продолжалась еще несколько секунд, на ней женщина впала в забытье и испустила дух от последнего удара кочергой по голове.

Мало было этого разоблачения, от которого я чуть не грохнулся в обморок; меня терзал самый насущный вопрос: как эти записи попали в компьютер Одибера?

Все сильнее дрожа, я подверг себя новому испытанию: пересмотрел видео с убийством Аполлин. В этот раз я снял наушники, чтобы сосредоточиться на изображении. Где-то я уже видел эти стены из песчаника… Уж не тогда ли, когда спускал книги в грузовом лифте в подвал «Алой розы»? Или это самовнушение, голая фантазия?

В связке ключей книжного магазина были ключи от подвала. Я бывал там два-три раза, но ничего особенно подозрительного не заметил.

Сейчас, превозмогая страх, я решил спуститься туда снова. О лязгающем грузовом лифте не могло быть речи. Я вышел во внутренний дворик и проник через люк на страшно узкую деревянную лестницу. Уже на верхних ступеньках мне в нос ударил противный запах сырости.

Внизу я включил мигающий неоновый светильник и обнаружил заросшие паутиной полки и коробки с книгами, которым грозило наступление плесени. Неоновая трубка быстро перегорела, издав сухой щелчок.

Дьявол!

Я достал телефон, снова превратив его в фонарик, но уже в следующую секунду споткнулся о громоздившийся на полу старый сломанный кондиционер, упал на бетонный пол и выпачкался в пыли.

Молодец, Рафаэль!

Я подобрал телефон, встал и опасливо двинулся в темноту. Подвал оказался длинным, гораздо длиннее, чем я думал. Из его сумрачных глубин доносилось какое-то гудение, там работал не то обогревательный котел, не то вытяжной вентилятор. Я добрался до переплетения каких-то вибрирующих труб, за решеткой.

Я стал гадать, что это за трубы и куда они тянутся. Повозившись с арматурой, я сумел ее отодвинуть. Показался новый люк, что-то вроде сдвижной железной заслонки гигантской печи. Заслонка была заперта на замок, но и его удалось отпереть одним из ключей в связке.

Холодея от ужаса, я полез дальше и попал в странное помещение с верстаком и с квадратным морозильником. На верстаке лежала знакомая мне кочерга, ржавый молоток с острым задним бойком, потемневшая деревянная колотушка, разнокалиберные зубила каменотеса…

Я едва дышал, грудь сдавило, как тисками, по всему телу пробегала волнами дрожь. Открыв морозильник, я не смог сдержать крик. Морозильная камера была перепачкана замерзшей кровью.

Я УГОДИЛ В ЛОГОВО БЕЗУМЦЕВ.

Я бросился наутек и пулей вылетел во двор.

Одибер замучил до смерти Аполлин и со мной расправится, если я немедленно отсюда не смоюсь. Вернувшись в магазин, я услышал над головой скрип паркета. Хозяин проснулся и встал. До меня донеслись шаги, потом застонали ступеньки. Вот влип! С невероятной скоростью я зашвырнул ноутбук Одибера к себе в рюкзак, выскочил за дверь и запрыгнул на свой скутер.

2

По небу тянулись ленты дырявых облаков, сквозь которые проглядывал свет зари. На прибрежной дороге было пусто. От моря тянуло йодистым духом, смешанным с запахом эвкалиптов. Я гнал с максимальной скоростью – иными словами, мой болид, подгоняемый ветром, развил сумасшедшую скорость в 45 километров в час. То и дело я в страхе оглядывался. Еще никогда в жизни я так не боялся. Мне казалось, что в любой момент я могу увидеть на главной дороге вооруженного кочергой Одибера, который мигом со мной разберется.

Что делать? Первым моим побуждением было искать убежища у Натана Фаулза. Но я не должен был обманываться: на видео, которое я только что видел, Аполлин выдвигала против него чудовищное обвинение.

Я был легкой мишенью, прекрасным объектом для манипуляций. Я всегда знал, что Фаулз рассказывает не все, что знает об этом деле; собственно, он даже не пытался внушить мне противоположное. Примчаться к нему значило бы добровольно сунуться в волчью пасть. Я вспомнил нарезное помповое ружье, которое он всегда держал под рукой. Очень может быть, что именно из этого ружья были застрелены все трое Вернеев! На целых пять минут я потерял все ориентиры. Но потом я опомнился. Мать всегда мне твердила, что никому нельзя доверять, но я раз за разом поступал наоборот. Раз за разом я расплачивался за свою наивность и едва ли не до кости изгрыз себе от досады локти, тем не менее меня не покидала инстинктивная убежденность, что расстаться со своим простодушием значило бы потерять себя. Поэтому я решил сохранить верность первому впечатлению: человек, написавший «Лорелею Стрендж» и «Сраженных молнией», не мог быть негодяем.

Итак, я взял курс на виллу «Южный Крест».

Мне показалось, что Фаулз уже давно на ногах. Он встретил меня в темной водолазке и замшевой куртке. Писатель казался воплощением спокойствия. По моему ошпаренному виду он сразу понял, что меня пригнало к нему что-то очень срочное.

– Вы должны это посмотреть! – крикнул я, не позволив ему произнести дежурных успокоительных слов.

Вынув из рюкзака ноутбук Одибера, я запустил сначала первую видеозапись, потом вторую. Фаулз просмотрел обе с каменным спокойствием и даже глазом не моргнул, когда Аполлин произнесла его имя.

– Ты знаешь, кто эти двое, пытавшие Шапюи и Амрани?

– Кто первый – понятия не имею. Второго зовут Грегуар Одибер. Я нашел у него в подвале морозильник, где он держал труп Аполлин.

Фаулз сохранил внешнюю невозмутимость, но я почувствовал, что он потрясен.

– Вы знали, что Матильда – внучка Одибера и дочь Александра Вернея?

– Я узнал об этом час назад.

– Почему Аполлин обвиняет вас, Натан?

– Она меня не обвиняет. Она просто говорит, что видела меня в машине в обществе еще одного человека.

– Кто это был? Просто скажите, что невиновны, и я вам поверю.

– Клянусь тебе, Вернеев убил не я.

– Но вы были в тот вечер в их квартире?

– Да, я там был, но, повторяю, я их не убивал.

– Объясните!